Придворная жизнь при Петре I

Почему Петру не нравился Московский двор

Петру не нравился пышный Московский двор — придворные должности с его точки зрения были абсолютно бесполезны. Что делает, например, стольник? Он подает царю во время пышного торжественного обеда золотую тарелку. Потом забирает ее и подает другую тарелку. Одна из главных церемоний при московском дворе — это пиры, которые могли длиться часами. По большей части на них происходило следующее: огромное количество людей — в праздниках принимали участие только мужчины2 — рассаживались по принципу местничества в Грановитой или в Столовой палате московского Кремля. Им несли кушанья, которые больше показывали, чем ели, потому что съесть все было просто невозможно. Эти церемонии должны были продемонстрировать, что у царя достаточно средств, чтобы содержать огромное количество придворных и слуг, которые ничего не делают, только передают блюда и за это получают большое жалование. Петру все это не нравилось — на таких придворных он смотрел как на дармоедов.

Почему Петр предпочел Мекленбург Версалю

Когда Петр вместе с Екатериной I путешествует по Европе в 1717 году, он наблюдает дворы европейских монархов — в Берлине, в Брауншвейге, в Мекленбурге. Наконец, он посещает французский двор и видит Версаль. Но Версаль ему напоминает московский двор с пышными церемониями и большим количеством задействованных в них придворных. Поэтому за образец Петр берет не его — он выбирает компактные немецкие дворы, которые относительно дешевы и в то же время очень функциональны.

Подданные или чиновники

Для московского правителя допетровской эпохи все, кто служил ему и кого он лично знал, были придворными, они входили в состав Государева двора. То есть всех служащих по «московскому списку» до Табели о рангахсчитали придворными чинами. Но и после ее введения такое представление довольно долго сохранялось: так, Елизавета Петровна велит составить список всех чинов первых пяти классов по Табели о рангах. И когда в Герольдмейстерской конторе Сената составляют этот список, ему дают название «Список всех придворных чинов первых пяти классов» — хотя туда входят генералы, адмиралы, тайные советники, президенты коллегий и так далее. Все высшие чиновники и военные Российской империи считались придворными, потому что они допускались ко двору, могли свободно приехать во дворец. Более того, они были обязаны присутствовать на всех придворных празднествах. Если, например, вы канцлер или генерал-фельдмаршал и не прибыли (без уважительной причины) на свадьбу наследника или годовщину коронации, вас могут оштрафовать. Потому что официально ваша должность предполагала присутствие на всех торжествах при дворе императора.

На гравюре представлена визуализация центральной идеи политического богословия Петра I — богоизбранности личной власти царя. Рожденный при Петре I российский военный флот представлен здесь в образе младенца в паруснике без руля, но им управляет и ведет по волнам крылатое Время, посланное самим Богом (сияющий треугольник — символ божественной Троицы). С помощью этого изображения царь, уверенный в своей харизме, обращался к своим подданным и на символическом языке утверждал, что само Провидение направляет его и его царство к победам и процветанию.

В петровскую эпоху среди всех придворных церемоний наиболее часто изображают триумфальные шествия и брачные пиры. Долгий церемониальный пир достался петровской эпохе от московского двора, но выглядел он уже совсем иначе: на празднике присутствуют женщины (которые правда сидят еще отдельно от мужчин), все одеты в европейское «платье», а присутствующих развлекают «карлы», шуты и музыканты.

Триумфальные ворота украшались статуями и аллегорическими изображениями, иллюстрирующими идеи политической теологии. Так «Врата Синодальные» венчает сам Христос, ниже расположены апостолы Петр и Павел, небесные покровители императора, на балюстраде и в нишах находятся ветхозаветные пророки и цари. В центре ворот изображен «город святого Петра» — новая столица империи, находящийся под небесным покровительством самого бога. Над вензелем императора восседает аллегория Победы (с пальмовой ветвью в руке) в окружении военных трофеев, символов наук и художеств.

Символическое значение фейерверков

Петровские триумфы, как правило, заканчивались «огненными потехами» — фейерверками. Как известно, Петр очень любил жечь фейерверки — это было его любимое развлечение со времен Великого посольства, на иллюминацию (то есть на освещение города во время высокоторжественных дней) уходил значительный бюджет. Каждому подданному предписывалось поставить свечку на окно, чтобы город был парадно освещен. Иллюминации и фейерверки были целыми представлениями, которые также говорили со зрителями на языке символов: в них действовали аллегорические фигуры (Ил. 2). Например, во время фейерверка в 1709 году в небе появился огненный орел, который метал молнии в льва, сгоревшего на глазах зрителей. Орел — это символ России, лев — Швеции, фейерверк символически описывал свершившеюся победу. Чтобы объяснить, в чем смысл фейерверка, выпускались специальные описания. В первой русской газете «Ведомости», выходившей с 1703 года, много говорилось про церемонии, торжественные триумфы и фейерверки — все они имели политический смысл и были важным средством пропаганды «славных деяний» Петра.

В центре «огненной потехи», устроенной в Москве в честь взятия Азова, находятся «Триумфальные врата, на которых Великаго Царя имя вплетено», у их основания «Нептунус неприятелей из Черного моря выгоняет», а по двум сторонам от арки с вензелем царя ярко освещены два транспаранта: «Орел Российский», из которого исходит огонь, и сгорающий от этого огня «месяца турецкого рог».

Конклюзия — это особый жанр эпохи барокко, в котором аллегорические изображения соседствовали с пояснительным текстом. На этой подносной конклюзии от ректора Славяно-греко-латинской академии мы видим Петра I в окружении Геркулеса, Нептуна и Минервы, которые указывают на Екатерину I, шествующую к нему в окружении своих добродетелей (Твердости, Славы, Истины, Благочестия и Веры). Над Екатериной разверзаются небеса и само Провидение посылает ей корону, от которой льется луч света, содержащий в себе надпись «Бог достойным дает». Россия, стоящая у ступеней трона, благословляет императрицу: «Бог, отец наш, да даст тебе благодать…». Под изображением помещены тексты богословских тезисов и аллегория «Радости всенародной».

Отрубленная голова любовника Екатерины I

Петр коронует Екатерину I как верную жену и свою помощницу в военных походах. Но вскоре после церемонии выясняется, что у Екатерины роман с ее камергером Вильямом Монсом9. Петр был в страшной ярости, когда узнал об этом. Монса судили и обвинили во взятках, чтобы не порочить честь императрицы. Однако Петр привез Екатерину на место казни Монса. По слухам, Петр поднес Екатерине голову ее камер-юнкера и дал «урок анатомии», объясняя, как устроены «жилы» (кровеносные сосуды) на человеческой шее. Екатерина прекрасно разбиралась в правилах придворной жизниspan class="custom-tooltip" title="

В придворном обществе считалось, что демонстрация гнева и вообще любого аффекта — это главное свидетельство поражения придворного.

«Второй» Зимний дворец с 1720 года был последней резиденцией Петра I и его жены Екатерины I, здесь совершались придворные торжества, ассамблеи, приемы иностранных послов и различные церемонии, в том числе обручение старшей дочери Петра Анны с герцогом Голштинским. Петр умер в этом дворце 28 января 1725 года и здесь же был устроен «печальный зал», в котором подданные прощались с императором.

«Печальная зала» или Castrum doloris (Замок скорби) — своеобразный барочный «театр смерти», место придворных церемоний, где на 40 дней устанавливается катафалк с бальзамированным телом монарха, с которым прощались его подданные. Здесь все должно было напоминать с помощью аллегорических изображений и панегирических надписей о великих делах почившего монарха. В «печальной зале» Петра, затянутой от пола до потолка черной материей, на ступенях, ведущих к гробу, восседают скорбные Россия и Европа, а также Марс и Геркулес — два главных символа его царствования, которых постоянно изображали на триумфальных арках и транспарантах иллюминаций, они олицетворяли новый образ монарха, не благочестивого московского царя-богомольца, а грозного завоевателя, добывшего себя бессмертную славу на полях сражений.