Лесной энецкий язык

Лесной энецкий язык — Онԑй база

Этнический язык лесных энцев

Уральские — Самодийские — Северносамодийские — Лесной энецкий язык

Носители лесного энецкого языка живут в основном в поселке Потапово и в городе Дудинка Таймырского муниципального района Красноярского края. Некоторые отдельные носители лесного энецкого языка живут в других населенных пунктах Таймыра или за его пределами.

Лесной энецкий относится к языкам, находящимся на грани исчезновения. Им в разной степени владеют не более 30 человек; большинство из них пожилого возраста. Межпоколенческая передача лесного энецкого языка нарушена, на нем не говорят ни молодые взрослые, ни дети. Даже носители, хорошо владеющие языком, крайне редко используют его в повседневном общении. Тем не менее для многих лесных энцев язык является важным компонентом самоидентификации.

Энецкий язык (без различения лесного и тундрового) имеет статус языка коренного малочисленного народа РФ. В каких-либо официальных сферах он не используется и никогда не использовался. Помимо сферы устного общения, лесной энецкий язык немного используется в СМИ (энецкая страничка в газете) и книгоиздании. Также язык преподают в детском саду в Потапово в форме языкового гнезда: речь идет о группе, где воспитатель постоянно общается с детьми на языке. В потаповской школе лесной энецкий язык изучается в форме факультатива, который посещают в основном учащиеся младшей школы.

Виктор Николаевич Пальчин. Песня о Прилуках3

Бака дез тощную — дяй” мôди ага,

Бака дез тэйную — дяй” мôгасай.

Сэйхун уу” нер модыт чики мôди дяй”,

чукчи мôди дяй”, чукчи мôди дяй”.

Тосын тэза” дири”, энчуу” сойзаан дири”,

тосын тэза” дюба, ӈаза каясай.

Энчуу” сойзаан кинуо” мôди дяханынь”,

кадяда” кадяшь кани” Детчуу дёха ны”

Вниз до Прилук — моя широкая земля,

вниз до Прилук — моя земля, поросшая лесом.

Не увидишь глазом эту мою землю,

всю мою землю, всю мою землю.

Там хорошо живут, люди хорошо живут,

там сейчас тепло, на небе солнце.

Люди хорошо поют на моей земле,

охотники пошли на охоту вдоль по Енисею.

Мôдь ɛки бункий” тонээшь. Ɛкун камузухун мале дириэзучь, бункий” тонээшь. Сыляɛйгу бункишь, алки бункиешь. Ӈôбкутун ɛчуйсай кани” небам”. Тɛxɛ тôд каниба”, каниэ”. Тонын нэтад нинам”, а нɛнаг” мале озымачь, нɛнаг” тонээчь, нɛлюк” тонээчь. Тɛxɛ тôд, тôхуна” тоойна”. Тонын пôгазуй” чиэз”. Палаткай” мокатаз” пед, базууту кеуд. Чаймудь, чайдь адына” чукчи. Мôдинь” щизыишь, ɛки каса ней”, нэху” нɛ ɛчуй”. Собриг даже, тɛxɛ мôдь касань” тɛxɛ нɛ ɛчуй” дязуӈачь. Чайӈаа”, кирбазызу” мота”. Кирбаду” переэ кехуда пуӈаза тɛxɛ ага нɛ ней”. А бункий” ань тôо махада ныз. Махада ныз чики кирба сɛкраза. Мôдь тэнын адизучь, модээ” небу”. Кирба кадаза. Ман” незу” тɛхɛ ɛкир кирба кадаза бунык. Чики кирбаду” морщиэза. А чики бункиишь, бунки кехунь” тôо. Ань пурзы тôо. Тоз каузтагушь пяɛу ань. Ман” незу”: «Обушь тариӈад, обушь не” кирба кадад? Не” кирбашуз кичиз кайи”!» Бу” ань базай” камизадарахаза, ɛбада ӈуль тощную нобузаза. Сэйза курахад то тораза. Барума, нозна” барума. Тɛхɛ тощи” тô баруд кани, ныгара ми”. Ныгара мин обу, сɛукуд мошчиза, нɛлюку” ôкачь. Нɛлюкухиз пихутариз”. Тоныз ань пурзы тôо. Чики сэгимид база” чукчи камизагуйзашь. Энчилахашь.

У меня была собака. Я уже жил здесь, в поселке, у меня собака была. Это была белая собака, большая собачища. Однажды пошли мы с детьми. Вот мы пошли на озеро. Там мы ведь отдохнем, а комары уже появились, комары были, мошка была. Мы дошли туда, на озеро, на свое озеро. Я там поставил сеть. Я поставил палатку на улице, возле костра. Пить чай, мы все сели пить чай. Мы вдвоем, этот мой сын, мои три дочки. Даже пять, вон дочки моего товарища ходили. Мы пьем чай, они нарезали хлеба. Половину буханки моя старшая дочка положила рядом с собой. А моя собака подошла к ней со спины. Она сзади этот хлеб откусила. А я сидел с другой стороны, я же вижу. Она утащила хлеб. Я говорю, вон хлеб унесла собака. Она отняла этот хлеб. А эта собака, собака ко мне подошла. Опять обратно пришла. И как начал я ее ругать. Я сказал: «Почему ты воруешь, почему ты взяла хлеб у детей? Ты чуть не оставила детей без хлеба!». А на как будто мои слова поняла, голову совсем опустила. Она даже глаза закрыла. Рассердилась, она на нас рассердилась. Она пошла туда вниз, на берег озера, в кусты. Ну, а в кустах что, долго ли она будет лежать, мошки много было. Мошка ее доняла. Оттуда она опять назад пришла. Она каждое слово понимала. Она была как человек.